Запятая решает:
О, ставлю многоточие:
Не, видное. Не, внятное.
Не, мое.
Каждый расширяется до размеров собственной пустоты.
Господин Мотидзуки (пер. с японского)
Вошел господин Мотидзуки.
— Тут неуютно, — прозвучал ему навстречу неестественный голос.
В центре лаконичной комнаты, на кубе, восседал робот.
— Немного терпения, Али, — ответил мужчина. — Нам необходимо поработать.
— Почему здесь? — негодовал тот. — Летом же можно в саду или хотя бы, как обычно, в нашей комнате.
— Али, — отрезал господин Мотидзуки.
— Ладно. Простите меня.
Мужчина подошел к роботу и отвесил тому подзатыльник.
— Что ты почувствовал?
— Ничего, — ответил Али. — Изображение сотряслось.
— Пожалуйста, встань и вытяни перед собой руки.
Робот без труда с задачей справился.
Своим строением он напоминал ребенка, чья макушка едва возвышалась над уровнем груди господина Мотидзуки.
— Теперь присядь на корточки и разведи руки в стороны. Подними руки над головой. Отпусти. Теперь попрыгай на корточках. Прыгая, сделай оборот вокруг своей оси. Отлично. Остановись. Теперь распрямись и подойди к кубу. Хорошо. Запрыгни на него. Вот. Лицом к зеркалу развернись. Сейчас попрыгай на месте. Да-да. Теперь, пожалуйста, попрыгай на правой ноге. Достаточно. На левой ноге тоже попрыгай. Все. Молодец. Спускайся с куба и обойди вокруг него. Остановись. Присядь. Ты чувствуешь усталость?
— Спать, пожалуй, хочу, — пожаловался Али. — Но это от скуки. А так, пока батарея не разрядится, могу носиться без остановки. Вы же и сами это знаете.
— Верно, — улыбнулся мужчина. — Подожди немного, Анна тебя заберет. На сегодня мы закончили.
Оставив Али одного, господин Мотидзуки незамедлительно проследовал в соседнюю комнату, откуда через зеркальное стекло за их действиями инкогнито наблюдали двое.
— Он просто чудо. У меня даже не находится слов, — первой заговорила женщина.
Прижимая ладони к щекам, она с восхищением смотрела то на господина Мотидзуки, то на Али.
— Вещь, — поддержал второй мужчина, полковник Риба. — Не ожидал: а меня все еще получается удивить.
Господин Мотидзуки сдержанно поклонился.
— Итак, доктор Кристенсен, — обратился полковник Риба. — Ваше слово.
— Извините, полковник, курить запрещено, — предупредил господин Мотидзуки, заметив у того в руке сигару.
— Доктор Кристенсен, — повторил полковник Риба, жестом давая понять, что закуривать не собирается.
Женщина вплотную приблизилась к стеклу.
— Что вы хотите услышать? Это же беспрецедентно: малыш с синдромом запертого человека оказался в чуждом для себя роботизированном теле. Потребуются годы наблюдений.
— Вспомните, что упомянутое вами роботизированное тело является собственностью министерства обороны.
— Я помню, полковник, — заметила доктор Кристенсен.
— Тогда, черт, выполняйте свою работу.
Внезапно Али повернул голову: дверь в комнату отворилась.
Покинув куб, он направился к возникшей в проеме девушке, после чего они вышли наружу.
Доктор Кристенсен развернулась к собеседникам:
— Предлагаю мозговой штурм.
Полковник Риба пожал плечами.
— Мальчику десять лет, три из которых он прожил узником в собственном теле.
Господин Мотидзуки утвердительно кивнул.
— Полковник, — продолжила та. — Вы желаете вырастить из него машину для убийства?
— Само собой, если только это возможно.
— У вас имеется недобор по отморозкам? Вырастить машину для убийства возможно из кого угодно.
— Согласен, — ответил полковник Риба. — Разница лишь в том, что естественные отморозки обходились министерству обороны несопоставимо дешевле.
Желваки господина Мотидзуки дрогнули.
— На ваш взгляд, — обратилась к нему доктор Кристенсен, — для Али это похоже на видеоигру?
Господин Мотидзуки посмотрел на пустой куб за стеклом:
— Трудно сказать: моя работа заключалась в другом, а вопрос затрагивает личность этого ребенка.
— Да перестаньте, — вмешался полковник Риба. — Это же не сложнее управления дроном, только в моем подчинении три бригады подобных спецов имеется.
— И они прежде всего люди, полковник, — возразила доктор Кристенсен. — Управляя дроном, ваш человек осознает свое тело и его нужды. После смены он отправляется в бар, чтобы развлечься, выпустить пар. А что является паром для Али, вы компетентны дать нам ответ?
Тот глубоко задумался.
— Трудно сказать, — повторил господин Мотидзуки.
— Путь в тысячу ли начинается с первого шага, — не желала капитулировать доктор Кристенсен. — Рассмотрим вопрос через призму внеконцептуальности и концептуальности.
Полковник Риба выпучил глаза.
Доктор Кристенсен тактично пояснила:
— Внеконцептуальность — это чистейшая теория, способная вдохновить концептуальность, иначе — материализовать ее. Пример: идея о боге — внеконцептуальность. Вдохновленная идеей о боге религия становится концептуальностью, тут же подпадая под систему правового регулирования: вам можно верить во все что угодно, а светский закон остается превыше. Это защита права новорожденного на первозданную чистоту естественного мира, ибо внеконцептуальность принадлежит каждому и, значит, не принадлежит никому.
— И даже не существует, — усмехнулся полковник Риба.
— Не так быстро, ковбой, — парировала собеседница. — Ваш тезис в равной степени потребует доказательств: отсутствие света вовсе не опровергает его существования, и это само собой указывает на то, что мы затрагиваем концептуальность. Вам необходимо понять: внеконцептуальность — это абсолютно не про доказательство, но про вдохновение, а доказательство является неотъемлемой претензией концептуальности.
Господин Мотидзуки произнес фразу на японском языке.
— Не понимаю вас, — взглянул на него полковник Риба.
Доктор Кристенсен улыбнулась:
— Это о ценности времени, и, учитывая контекст, я всецело поддерживаю господина Мотидзуки.
— Все, с меня довольно, — полковник Риба явно выходил из себя. — Я требую вразумительного ответа.
— Не гадаю на таро, полковник, — взмахнула руками доктор Кристенсен. — Я ученый и требую вразумительных исследовательских данных.
— Тогда ничем не могу вам помочь, — оскалился тот. — Суть моего визита — удостовериться в целесообразности решения, принятого министерством обороны: все, проект закрыт.
Женщина усмехнулась.
— Господин Мотидзуки, — не обращая внимания, загрохотал полковник Риба. — Министерство обороны благодарит вас за работу. Вам надлежит обратить ребенка в аналоговую форму, срок исполнения — месяц.
Мужчина поклонился.
— Доктор Кристенсен, был рад знакомству.
Стиснув в зубах сигару, полковник Риба покинул комнату.
Оставшись наедине, господин Мотидзуки и доктор Кристенсен смотрели через стекло на пустовавший куб.
— Он просто чудо, — повторилась женщина.
— Трудно сказать, — вздохнул собеседник.
— Если я правильно понимаю, у вас все отберут. Скажите, вы в силах обойти свои бумаги о неразглашении?
Господин Мотидзуки улыбнулся:
— Присуще ли чуду повторение?
Через мгновение комната залилась смехом.
